L'attivista Alnur Ilyashev. Foto utilizzata con permesso.

All'apparenza ci sono stati molti cambiamenti in Kazakistan negli ultimi anni. Il 19 Marzo, il presidente di lungo corso Nursultan Nazarbayev, il quale ha governato la nazione fin dal raggiungimento dell'indipendenza nel 1991, si è dimesso [en]. Il suo successore, Kassym-Jomart Tokayev, ha promesso di liberalizzare lo spazio politico e intraprendere la strada delle riforme.

Eppure l'arresto dell'attivista Alnur Ilyashev porta a pensare che la libertà di espressione sia ancora un sogno lontano, nonostante il Kazakistan abbia un nuovo presidente. Il 22 giugno, l'attivista e difensore dei diritti umani è stato condannato [en] a tre anni di “libertà limitata” con l'accusa di aver diffuso “false informazioni”. Ilyashev fu arrestato il 17 aprile [en], dopo aver scritto dei post su Facebook che accusavano esponenti del partito di governo di corruzione e incompetenza nel fronteggiare la pandemia di COVID-19. È stato in seguito rilasciato dalla detenzione nel giorno del suo verdetto [en], il 22 giugno.

Se Ilyashev dovesse violare alcuna di queste restrizioni, rischierebbe di scontare una pena detentiva.

Ho intervistato Ilyashev per sapere i suoi pensieri sull'approccio alle critiche da parte delle autorità kazake e sul futuro dell'attivismo civile in questo stato centro-asiatico. L'intervista è stata rielaborata per ragioni di brevità.

Madina Aimbetova (MA): Alnur, quali sono le tue impressioni riguardo ciò che ti è successo? [ru, come le citazioni seguenti]

Альнур Ильяшев (АИ): Все началось с того, что в 2018 году я несколько раз подавал в суд на акимат Алматы в связи с отказами в проведении митингов и загрязнением воздуха. Затем в начале 2019 года активистка Санавар Закирова решила создать политическую партию «Наше право», и мы с активистом Маратом Турымбетовым поддержали ее. Однако учредительный съезд был сорван. При этом нас вызвали в полицию и предупредили, что если люди все-таки соберутся, это будет расценено как несанкционированный митинг со всеми вытекающими последствиями. После этого мы подали на акимат, департамент полиции и партию Nur Otan в суд.

Alnur Ilyashev (AI): È iniziato tutto nel 2018, quando denunciai diverse volte l'amministrazione cittadina di Almaty [la più grande città del Kazakistan ed ex capitale. – ed.] per aver negato il diritto di svolgere manifestazioni e per il problema dell'inquinamento dell'aria. Poi agli inizi del 2019 l'attivista Sanavar Zakirova decise di fondare il partito politico Our Right (Наше право in russo) ed, insieme all'attivista Marat Turymbetov, decidemmo di sostenerla. Tuttavia il congresso fondativo venne interrotto; venimmo convocati alla centrale di polizia e fummo avvisati che, in caso di ulteriori riunioni, queste sarebbero state considerate manifestazioni svolte senza l'approvazione da parte delle autorità, con tutte le conseguenze del caso. In seguito a questo avvenimento, abbiamo denunciato l'amministrazione cittadina, il dipartimento di polizia e il Nur Otan.

MA: In che modo questa faccenda era collegata al partito Nur Otan? 

АИ: Мы посчитали, что партия Nur Otan препятствовала созданию партии «Наше право», опасаясь появления неудобного конкурента. Но наш уточненный иск, в котором упоминались председатель партии Нурсултан Назарбаев и его заместитель Бауыржан Байбек, на момент всех этих событий вокруг создания партии занимавший пост акима Алматы, суд не принял. Помимо этого я попытался через суд лишить Байбека звания почетного гражданина Алматы, обосновав это тем, что человек, который активно продвигал спорный проект по строительству горнолыжного курорта «Кок-Жайлау» и переименовал одну из центральный улиц в честь еще живого (обычно такое делается посмертно) Нурсултана Назарбаева, недостоин носить это звание. Но и этот иск у меня не приняли. Думаю, это очень задело Байбека. Затем осенью 2019 года на нас подали в суд партия Nur Otan и четверо ее членов, которые посчитали наши публикации с заявлениями о воспрепятствовании созданию партии «Наше право» со стороны Nur Otan порочащими их честь, достоинство и деловую репутацию. Этот процесс тоже закончился не в нашу пользу: суд обязал нас опровергнуть эти сведения и выплатить каждому из истцов-членов партии по 1,5 миллиона тенге. А в апреле 2020 года в отношении меня было начато досудебное расследование, причем в основу обвинения лег суд с Nur Otan и его членами.

AI: Dal nostro punto di vista, il Nur Otan stava ostacolando la creazione di Our Right, temendo la concorrenza di un avversario nuovo e scomodo. Ma la nostra denuncia specifica, nella quale avevamo menzionato il capo del partito Nursultan Nazarbayev e il suo vice Bauyrzhan Baybeck, all'epoca sindaco di Almaty, non è stata accettata dalla corte. Ho provato anche a fare in modo che Baybeck venisse privato del titolo di cittadino onorario di Almaty sulla base di due fatti: fu attivo promotore della costruzione del controverso resort sciistico Kok-Zhaylau, e rinominò una delle principali strade di Almaty con il nome di Nursultan Nazarbayev, nonostante l'ex presidente fosse ancora in vita (mentre ciò di solito viene fatto dopo la morte di una persona). Sostenevo che Baybeck non fosse in possesso dell'autorità morale per assumere tale titolo, ma anche questa istanza venne respinta dalla corte; Baybeck ha preso questa questione davvero sul personale. Poi nell'autunno del 2019, il Nur Otan e quattro dei suoi membri ci hanno denunciato. Secondo loro, un articolo nel quale affermavamo che avevano ostacolato la registrazione del nostro partito, costituiva un attacco alla loro dignità, onore e reputazione professionale. Il processo non è terminato a nostro favore: la corte ci ha obbligato a ritirare le nostre dichiarazioni e a risarcire la somma di 1,5 milioni di tenge (circa 3180 euro) per ciascuno dei querelanti. In seguito, nell'Aprile 2020 sono state avviate delle indagini preliminari nei miei confronti, sulla base di questo antefatto con il Nur Otan e i suoi membri.

MA: E in che modo quel precedente processo è correlato alle tue attuali vicissitudini legali?

АИ: В обвинительном акте сказано, что я не сделал выводы из того суда и продолжил распространять ложную информацию. В частности, написал три критических поста о Nur Otan в Facebook, которые могли привести к тяжким последствиям. И на основании этого меня приговорили к трем годам ограничения свободы.

AI: Sono stato accusato di non aver preso in considerazione la sentenza della corte e di aver continuato a diffondere false informazioni. In realtà ho scritto tre post su Facebook nei quali criticavo il Nur Otan, il che potrebbe essere la causa del procedimento. Sulla base di questo, mi hanno condannato a tre anni di reclusione.

MA: Ti è stato anche proibito di partecipare ad attività pubbliche per cinque anni. Come ti fa sentire questo?

АИ:  Я выпадаю из активной общественно-политической жизни на предстоящий электоральный период — в скором времени у нас должны состояться выборы в мажилис и маслихаты. А это демонстрирует политическую подоплеку моего дела. Ранее я через СМИ говорил о том, как действовать в отношении нарушителей принципа честных выборов. Дело в том, что результаты парламентских выборов будут влиять на количество получаемых той или иной партией денег из бюджета. Согласно существующим правилам, за каждый голос, отданный за партию, которая войдет в парламент, будет даваться по 3% от минимальной заработной платы, то есть около 1,3 тысячи тенге (3,2 доллара по текущему курсу). Например, за 2018 год партия Nur Otan получила из бюджета свыше 5 миллиардов тенге именно по этому принципу финансирования. В этой связи, если на предстоящих выборах будут нарушения (кто-то будет делать вбросы, приписывать голоса, подделывать протоколы и т.д.), они, по сути, будут соучастниками в мошенничестве с целью хищения бюджетных средств в пользу конкретной партии. И, может быть, из-за того, что я был автором идеи привлекать нарушителей за мошенничество, меня решили нейтрализовать. Чтобы я не мог заниматься продвижением этой тактики и осуществлять наблюдение за выборами. Кроме того, я не смогу участвовать в выборах как кандидат — и из-за запрета, и из-за наличия судимости. Да что там выборы — я, юрист, теперь даже не смогу вступить в палату юридических консультантов, чтобы заняться частной практикой, потому что для этого требуется справка об отсутствии судимости. Получается, мне и в политическом, и в экономическом смысле «подрезали крылья». Но ничего, переживем, – не я первый, не я последний.

AI: Sono tagliato fuori da qualsiasi coinvolgimento nella vita socio-politica per la durata del periodo elettorale; il fatto che avremo presto le elezioni per i nostri parlamenti nazionali e locali, rappresenta la prova che il mio processo è di matrice politica. Ero solito denunciare sui media le violazioni del principio di elezioni libere e democratiche. Il problema è che il risultato delle elezioni parlamentari influenzerà l'entità dei finanziamenti prelevati dal bilancio statale a favore dei singoli partiti. Secondo le norme vigenti, per ogni voto ricevuto dai partiti che riescono ad entrare in parlamento, lo stato offre il 3% del salario minimo mensile, ossia 1300 tenge o 2,75 euro. Per esempio, nel 2018 il Nur Otan ha ricevuto oltre cinque miliardi di tenge (oltre 10,5 milioni di euro) dal bilancio statale grazie a questo sistema. Perciò ogni violazione del codice elettorale come brogli, falsificazioni della conta dei voti o degli stessi scrutini, può essere ricondotta a tentativi da parte di determinati soggetti di sottrarre fondi extra dal bilancio statale a favore dei propri partiti. Forse perchè sono stato l'unico ad avere l'idea di accusare i responsabili di frodi elettorali, hanno deciso di rendermi inattivo, in modo da impedirmi di diffondere il mio pensiero e monitorare le elezioni. Inoltre, a causa del divieto imposto nei miei confronti e dei miei precedenti, ora non non posso prendere parte alle elezioni come candidato. Elezioni a parte, nonostante sia un avvocato non posso essere membro della Camera dei Consulenti Legali e aprire uno studio privato. Per farlo avrei bisogno di un certificato che confermi che io non abbia precedenti penali. Come risultato mi hanno “tarpato le ali”, rendendo impossibile il mio coinvolgimento in qualsiasi attività economica o politica. Di sicurò sopravviverò. Non sono il primo a finire in questa situazione e non sarò l'ultimo.

MA: Sono valsi la pena tutti i tuoi sforzi nel campo dell'attivismo civile?

АИ: Меня сейчас уже называют политиком новой формации. Если это так, то я, скорее всего, «политик по принуждению». Я долгое время был очень лоялен к властям, даже голосовал за Назарбаева, потому что не видел ему альтернативы. Но потом понял, что все эти ребята во власти не справляются с возложенными на них задачами. Да, на госслужбе есть много грамотных, честных граждан. Но в то же время есть и немалое количество некомпетентных и корыстолюбивых людей, о чем свидетельствуют громкие задержания, приговоры за коррупционные преступления и вообще кризисная ситуация в стране, которой он управляют. Но если конкретная политическая сила не справляется, то она должна уступить место другим. И кто-то должен это потребовать вслух. У меня хватило на это знаний и смелости. И, видимо, я действовал достаточно эффективно, раз получил такую реакцию властей. Мне иногда говорят: зачем тебе это надо, ведь ты рискуешь собой, своим здоровьем и, может, даже жизнью? На это я отвечаю: в нынешней ситуации молчать уже невозможно.

AI: Le persone dicono che sono un nuovo tipo di politico. Se è davvero così, sono molto probabilmente “un politico impegnato”. Sono stato molto leale verso le autorità per molto tempo: ho votato per Nazarbayev, perchè non vedevo alternative. Ma poi ho capito che queste forze politiche non hanno alcuna capacità di adempiere ai propri doveri. Sì, ci sono molti cittadini onesti e ben istruiti che lavorano per il governo. Ma c'è anche un gran numero di incompetenti che sono lì solo per arricchirsi. Questo trova riscontro in tutti gli arresti scandalosi, le accuse di corruzione e la crisi generale che affligge la nazione che governano. Ma se una forza politica non è all'altezza, deve farsi da parte e lasciare via libera ad altri. E qualcuno deve dirlo ad alta voce. Io ho avuto abbastanza consapevolezza e coraggio per farlo. E a quanto pare sono stato anche abbastanza efficiente, vista la reazione delle autorità. A volte le persone mi chiedono: perchè hai bisogno di fare tutto questo? Perchè rischiare la tua salute, addirittura la tua vita? A questo rispondo: nella situazione attuale, è impossibile rimanere in silenzio.

MA: Hai accennato al bisogno di permettere agli altri di subentrare. Ma questo è successo: abbiamo un nuovo presidente, Kasym-Jomart Tokayev. Come valuti la sua presidenza?

АИ: У меня есть определенные ожидания, особенно в связи с его бэкграундом. Токаев – дипломат. Он прекрасно знает механизмы защиты прав человека и понимает, насколько это важно. Понимает, какую роль это играет для сохранения мира и стабильности не только в стране, но и во всем мире. Плюс у него хорошее образование, хорошая база. Он – выходец из интеллектуальной среды. У меня есть надежда, что он может что-то сделать. Но мы понимаем, что в текущий момент это не всегда возможно, тем более что он сам подписал указ о необходимости согласования назначений на ряд важных государственных постов с председателем Совета безопасности, которым сейчас является Нурсултан Назарбаев. Этим он, на мой взгляд, подчеркнул, что Назарбаев, который также возглавляет партию Nur Otan, по сути, остается в управлении государством. Токаев же выполняет больше представительскую функцию. В принципе, это нормально для некоторых форм правления, например, в Германии делами заведует канцлер, а президент только документы подписывает. Конечно, Токаев какие-то решения самостоятельно принимает. Но он сам ранее говорил в интервью, что советуется с Назарбаевым по ключевым вопросам. Полностью независимый политик так не делал бы.

AI: Ho determinate aspettative, specialmente considerato il suo background. Tokayev è un diplomatico. Conosce i meccanismi dei diritti umani molto bene, e ne conosce l'importanza. Sa quanto siano importanti per il mantenimento della pace e della stabilità, non solo in Kazakistan, ma in tutto il mondo. È molto istruito e viene da un ambiente intellettuale, quindi spero che riesca a realizzare qualcosa. Ma bisogna capire che ciò non è sempre possibile, data la situazione attuale. Lui stesso ha firmato un'ordinanza per la quale tutte le nomine alle alte cariche governative devono essere approvate dal capo del Consiglio di Sicurezza, ossia Nursultan Nazarbayev. Facendo questo ha fatto capire che Nazarbayev, che rimane a capo del Nur Otan, è ancora la persona alla guida di questo Paese. Tokayev ha un ruolo rappresentativo. Ciò è normale in determinate forme di governo; per esempio in Germania il Cancelliere governa ed il presidente è lì prettamente per firmare carte. Ovviamente Tokayev prende le sue decisioni, ma lui stesso ha ammesso di chiedere l'apporto di Nazarbayev su questioni fondamentali. Un politico veramente indipendente non agirebbe in questo modo.

MA: I tempi sono maturi in Kazakistan per far sì che la società civile instauri un dialogo con le autorità? 

АИ: В начале 2000-х годов шел рост цен на нефть, на сырьевые товары. Соответственно, росла наша экономика. И тогда системные проблемы немного смазались, их было не так видно на том фоне. Но это оказалось кратковременным везением. А потом все посыпалось, и после 2009 года мы пребываем в перманентном кризисе. Ситуация все сложнее и сложнее. Дошло до того, что сейчас государственные мужи вынуждены обращаться к гражданам, чтобы они делали пожертвования на борьбу с коронавирусом. Где наши хваленые резервы? Часть активов Национального фонда арестованы в рамках судебной тяжбы нашего правительства с молдавским бизнесменом Анатолом Стати. Это деньги народа, заработанные на наших ресурсах, и мы не можем ими полноправно воспользоваться! Все эти экономические проблемы заставляют людей открывать глаза. Еще важную роль сейчас играют социальные сети. Есть книга Мойзеса Наима «Конец власти», где говорится, что активисты, блогеры, журналисты уже воспринимаются как микровласть — эти граждане в отсутствие больших ресурсов могут оказывать влияние на политические процессы. И именно Интернет и соцсети дают им такую возможность. Сейчас люди могут самостоятельно найти ту или иную информацию, провести фактчекинг, выразить свое мнение и т.д. А на этом фоне перемены неизбежны. Тем более что масса людей, которые хотят изменений, растет с каждым годом. И от того, будут ли власть и гражданское общество действовать сообща или, наоборот, противодействовать друг другу, зависит, какими будут эти изменения.

AI: All'inizio degli anni 2000, i prezzi del petrolio e di altri materie prime si alzò e l'economia del Kazakistan crebbe con loro. Ai tempi, questi problemi sistemici non erano così evidenti. Ma fu un breve periodo di prosperità, dopo di che ci fu un tracollo. Siamo stati in uno stato di crisi permanente dal 2009. La situazione è diventata sempre più difficile, al punto che i funzionari del governo hanno dovuto chiedere ai cittadini contributi economici per la lotta al COVID-19. Cosa ne è stato delle riserve finanziare del Paese decantate per tanti anni? Una parte del Fondo Petrolifero Nazionale [en] del Kazakistan è congelato come conseguenza di una causa tra il nostro governo e l'uomo d'affari moldavo Anatol Stati. Quel denaro appartiene al popolo, guadagnato tramite le risorse nazionali kazake, eppure non possiamo utilizzarlo! Tutte queste problematiche economiche stanno costringendo le persone ad aprire gli occhi. Anche i social media giocano un ruolo chiave. Nel suo libro “La fine del potere” [en], Moisés Naím scrive che attivisti, blogger e giornalisti possono essere considerati un micro-potere a tutti gli effetti, nel senso che i cittadini che vengono privati di grandi risorse possono influenzare il processo politico. Internet e social media offrono loro questa opportunità, permettendo alle persone di venire a conoscenza delle cose in modo autonomo, verificare fatti, ed esprimere le proprie opinioni. In questo contesto i cambiamenti sono inevitabili, visto che il numero di persone alla ricerca di cambiamento cresce di anno in anno. La natura di tali cambiamenti sarà determinata a seconda della cooperazione o del conflitto che si verrà a creare tra le autorità dello stato e la società civile.

MA: Quindi che cosa ha in serbo il futuro per il Kazakistan?

АИ:  Я думаю, общество способно помочь президенту запустить реальные реформы, когда у него созреет соответствующий запрос. Поэтому пора начинать равноправный, полноценный, открытый диалог со всеми силами, которые сейчас есть на политической арене. Я считаю, что при наличии каких-то проблем в государственном управлении о них надо говорить честно и в лицо.

AI: Credo che la società sia in grado di aiutare il presidente a varare reali riforme quando i tempi sono maturi. Ecco perchè è arrivato il momento di instaurare un dialogo equo, autentico ed aperto tra tutte le forze della scena politica. Credo che se ci sono problemi riguardanti l'amministrazione, essi debbano essere discussi onestamente e apertamente.