Screenshot che mostra Christian Montag tratto dal video YouTube [de]

Il libro “Nuovi Dei” di Christian Montag, psicologo e professore di psicologia molecolare all'Università di Ulma in Germania, è stato pubblicato il 23 luglio 2023. A detta dell'autore, i “nuovi dei” sono le piattaforme online e i social network che dicono agli utenti per chi votare, cosa comprare e cosa pensare. Holod ha chiesto a Montag di parlare di questi meccanismi di manipolazione dell'utente e del ruolo degli algoritmi dei social media nell'invasione russa in Ucraina. L'intervista è stata riadattata nello stile e nella lunghezza.

Holod (H): Nella prefazione dell'edizione russa di “Nuovi Dei”, lei dice di essere “molto felice di vedere che il suo libro sia stato pubblicato in russo”. Molti dei suoi colleghi non condividono questo sentimento e hanno proibito la pubblicazione dei loro libri, film o musica in Russia. Perché lei ha agito diversamente?

Кристиан Монтаг (КМ): Я понимаю проблему, о которой вы говорите. Да, с одной стороны, мы являемся свидетелями ужасного нападения России на Украину. Многие люди приравнивают российское правительство к российским гражданам и культуре. Но я думаю, что большинство обычных россиян не имеют никакого отношения к политике и они должны получать информацию о том, что происходит в мире.

Я думаю, что моя книга очень важна для понимания того, как онлайн-платформы манипулируют нашим выбором. В наше ужасное время социальные сети особенно часто используются для дезинформации, и я думаю, что моя книга, изданная на русском, поможет пролить свет на некоторые механизмы, лежащие в основе социальных сетей, которые явно играют большую роль в войне России на украинской земле.

Christian Montag (CM): Capisco il problema a cui si riferisce. Sì, da un lato siamo tutti testimoni della terribile aggressione della Russia ai danni dell'Ucraina. Molti hanno fuso insieme il popolo russo, la cultura russa e lo stato russo, considerandoli unitamente responsabili di tutto. Tuttavia, credo che molti russi abbiano il diritto di essere informati su ciò che accade nel mondo.

Penso che il mio libro sia molto importante per capire come le nostre scelte siano manipolate dalle piattaforme online. Viviamo in tempi difficili e i social network hanno una spiccata tendenza alla disinformazione. Ritengo che il mio libro getterà nuova luce su alcuni dei meccanismi nascosti dei social network, che hanno sicuramente avuto un ruolo cruciale nel conflitto russo in Ucraina.

H: Fa riferimento all'invasione russa in Ucraina solo una volta in “Nuovi Dei”, nella prefazione. Ma esiste secondo lei un legame tra questa guerra e i processi da lei descritti nel suo libro?

КМ: Я не упоминаю эту войну, потому что книга была написана до нападения России на Украину. Но там есть длинная глава, посвященная дезинформации и фейкам. Механизм их распространения универсален: социальные сети заинтересованы в том, чтобы пользователи проводили там больше времени: так люди оставляют больший цифровой след, информацию о своих интересах, которую потом можно использовать в любых целях.

Платформы поняли, что затягивать людей, завладевать их вниманием проще всего, показывая им только то, что им нравится. Так работают алгоритмы. Представьте себе человека, который узнает новости только из своей ленты в социальной сети. У него есть некая картина мира, он связан с людьми, которые транслируют близкие ему идеи. И он каждый день получает им подтверждение.

Вокруг его мировоззрения образуется эхокамера, или информационный пузырь, так это мнение постоянно усиливается и не меняется. Концепцию информационного пузыря давно критикуют, но она всё ещё работает, и работает прекрасно.

В нынешней России ситуация такова, что медийный ландшафт зачищен, то есть фильтрацию осуществляет государство. И если человек приходит в соцсети с теми установками, которые получил от власти, то соцсети будут их только поддерживать.

Кроме того, алгоритмы многих социальных сетей поощряют распространение фейковых новостей. Почему? Потому что фейковые новости, как правило, очень яркие, привлекают многих. А социальные сети в выигрыше, потому что люди проводят на платформе больше времени.

CM: Non faccio riferimento alla guerra perché il libro è stato scritto prima dell'attacco russo. Tuttavia, c'è un importante capitolo dedicato alla disinformazione e alle fake news. Si diffondono allo stesso modo: i social network vogliono che i loro utenti passino più tempo sulle loro piattaforme, per lasciare un'impronta digitale quanto più estesa possibile, che può essere sfruttata per vari scopi.

Le piattaforme hanno capito che è più facile catturare l'attenzione degli utenti proponendo loro i contenuti che preferiscono. È così che funziona l'algoritmo. Pensate ad esempio a un individuo che legge le notizie solo attraverso il suo feed dei social media. Vive in un mondo tutto suo ed è connesso solo con persone che condividono le sue idee. Vive, in sostanza, all'interno di una sua cassa di risonanza o bolla di informazioni. Il concetto della bolla di informazioni è stato criticato, ma rimane tuttora efficace.

In Russia, le autorità filtrano le informazioni. Se una persona entra in un social media con dei filtri prestabiliti nella sua mente, i social network non fanno altro che supportare il suo punto di vista. Inoltre, molti algoritmi tendono a diffondere fake news. Perché? Perché le fake news stimolano reazioni emotive, facendo in modo che gli utenti trascorrano più tempo sulle piattaforme.

H: La discussione ruota attorno alla responsabilità delle piattaforme, cosa che potrebbe essere interpretata come una scusa per i sostenitori della guerra. Come se il senso fosse “sono solo vittime di algoritmi e propaganda”.

КМ: Ну, это упрощение. Я не говорю, что люди не несут ответственности. И тем не менее нельзя отрицать тот факт, что становится труднее получать правдивую информацию. Мне кажется, что сейчас в России доступ к альтернативным источникам информации требует больших усилий. Искать правду — это практически работа. Я знаю это по своему опыту жизни в Китае, где государство контролирует интернет. И даже когда вы отыскали альтернативу, вам ещё нужно каким-то образом отличить ложь от правды.

CM: Beh, questa sarebbe una semplificazione del problema. Non dico che le persone non abbiano colpa. Ma non possiamo negare che per alcune persone sia molto difficile avere accesso a delle informazioni accurate, in Russia specialmente. La ricerca della verità è una faccenda complicata. Ne sono consapevole anche per via della mia esperienza in Cina, dove lo stato controlla internet. E anche se trovi un'informazione alternativa, devi comunque essere in grado di distinguere tra verità e menzogna.

H: Ha parlato di alcune persone come più propense a credere alle fake news. Chi sono questi individui?

КМ: Мы провели большое исследование, чтобы понять это. И один фактор оказался наиболее релевантным — доверие. Доверие к обществу и власти.

Те, у кого доверия больше, лучше справлялись с различением настоящих новостей и фейковых, чем те, у кого доверия не было. Но наше исследование актуально для Германии. Я не знаю, что бы оно показало в России, где государство зачастую генерирует фейковые новости.

CM: Abbiamo svolto delle ricerche approfondite per tentare di capirlo e un fattore che si è dimostrato rilevante è la fiducia.

Chi si fida di più delle autorità e della società dimostra una capacità maggiore di saper distinguere tra news reali e false se paragonato a chi ha un basso livello di fiducia. Tuttavia, si tratta di una ricerca tedesca, non credo che sia molto rilevante in un luogo come la Russia, dove è spesso lo stato a generare fake news.

H: Qual è attualmente il social network più politicizzato?

КМ: Думаю, Twitter, который теперь называется просто X. Считаю, что это одна из самых политизированных платформ в мире.

CM: Credo che sia Twitter, adesso conosciuto come X. La considero una delle piattaforme più politicizzate al mondo.

H: Cosa ne pensa dei cambiamenti di Twitter dopo essere passata a Elon Musk?

КМ: Я в целом не сторонник ситуации, когда таким сильным инструментом владеет один человек. Эти люди не понимают всю свою ответственность.

CM: Non mi piace l'idea che uno strumento così importante sia di proprietà di un singolo individuo. È troppo potere. Questi individui possono non essere in grado di comprendere appieno la propria responsabilità.

H: La sua critica si rivolte praticamente a tutti i social network e a internet nel suo insieme. Eppure, l'idea dietro la creazione di internet era proprio quella di avere uno spazio di libertà reale. Dove abbiamo sbagliato?

КМ: Давайте вернемся в 1990-е. Администрация Клинтона приняла Закон о телекоммуникации [речь о статье 230 этого закона, которая освобождает интернет-компании от ответственности за информацию, публикуемую пользователями на их платформах].

Много лет, вплоть до сегодняшнего дня, большие компании ссылаются на этот закон и говорят: «Смотрите, мы просто информационная инфраструктура, мы не несём ответственности за то, что люди здесь публикуют».

Мы можем надеяться на технологическое решение. Можно изменить алгоритм, чтобы человеку показывалась информация с различных точек зрения.

CM: Torniamo agli anni '90. L'amministrazione Clinton approvò il Telecommunications Act (Sezione 230, che esenta le compagnie internet dalla responsabilità di moderare i contenuti pubblicati dagli utenti sulle loro piattaforme).

Per molti anni, fino ad ora, le grandi corporazioni si sono fatte forza di questa legge, “guardate, siamo puramente un'infrastruttura informativa, non siamo responsabili di ciò che la gente pubblica qui”.

Ci serve una soluzione tecnologica. È possibile cambiare l'algoritmo, dando la possibilità agli individui di avere accesso a delle informazioni da diversi punti di vista.

H: Crede che un giorno internet tornerà agli ideali di libertà, uguaglianza e accessibilità alle informazioni?

КМ: Ученые сейчас много говорят о том, как должен выглядеть Web 3.0. Все хотят формировать будущее, и компании не исключение. И я думаю, что сейчас надо сделать так, чтобы наше будущее не оказалось в руках немногих избранных.

Один из образов независимого будущего — свободное программное обеспечение для создания социальных сетей. Таким образом мы можем влиять на то, где находятся наши данные, куда мы хотим их поместить и зачем, с кем и на какой платформе мы хотим взаимодействовать. Мы видим в Европейском союзе Закон о цифровых услугах и Закон о цифровых рынках, которые уже позволяют регулировать деятельность крупных компаний и сервисов в сети. Надеюсь, они станут мощным инструментом, с помощью которого можно будет регулировать большие компании уже в ближайшем будущем. И это позволит расти более здоровым социальным сетям.

CM: Academics are currently discussing what Web 3.0 should look like. Everyone wants to shape the future and the companies are not an exception here. We really need to do something to prevent a few of them from monopolising our future.

One good example: open-source software for social networks. In this case we can influence where our data is stored, where we place it and for what purpose, and so on. The Digital Services Act and the Digital Markets Act within the European Union already regulate the large corporations activities and services on the internet. I hope that these laws become powerful tools to control big companies in the near future. This will facilitate the growth of healthier social networks.

CM: C'è tuttora un dibattito in corso tra gli studiosi rispetto a come dovrebbe essere il web 3.0. Tutti vogliono giocare un ruolo nel plasmare il futuro e le compagnie non fanno eccezione. Quello che dobbiamo fare adesso è impedire che solo alcune di loro monopolizzino il futuro di tutti.

Un buon esempio: software open-source per i social network. In questo modo possiamo influenzare dove siano immagazzinati i nostri dati, dove collocarli e per quali scopi e così via. Il Digital Services Act e il Digital Markets Act all'interno dell'Unione Europea si occupano già di regolare le attività e i servizi si internet delle grandi corporazioni. Spero che queste leggi diventino uno strumento potente per controllare le grandi compagnie in futuro. Questo faciliterà la crescita di social network più sani.